Источник: Всемирная иллюстрация, 10 июня 1889 года, № 1064

Два рядом стоящие праздника — Троица и Духов день — всегда особенно милы спортсменам-парусникам, так как является возможность, благодаря этим праздникам, хоть немного шагнуть за пределы „Маркизовой лужи“, т. е. Невской губы. В нынешнем году наши яхтклубисты порешили воспользоваться этим обстоятельством и сходить на своих яхтах, целою эскадрою, в Выборг.

В эскадре предполагали участвовать до 14 яхт разной величины, не считая клубского парохода „Первенец“, который шел с эскадрою для буксирования ее, напр., в случае штиля, для подтягивания отставших яхт и вообще в качестве конвоира.

В назначенное время — в десятом часу вечера, в субботу 27-го мая, около петербургской пристани в Кронштадте собралась большая часть участвовавших яхт: „Первенец", поставивший для предстоящего морского перехода две мачты и превратившийся таким образом из скромного буксира в изящную паровую яхту; „Княжна" под вымпелом вице-командора клуба, В. А. Олсуфьева, „Витязь", „Моретта", „Триг", „Нордвест", „Пыжик" и „Струя"; со стороны Петербурга на горизонте виднелся догонявший эскадру „Ко-и-нор“. Около 10 часов вечера эскадра снялась с якоря и пошла в море при легком NO, к утру перешедшем на O. Благодаря слабому ветру, эскадра сильно растянулась, и к утру „Княжна", „Моретта", „Ко-и-нор", „Пыжик" и „Первенец" стали скрываться за горизонтом. Дойдя до Койвисто (лоцманская станция в проливе Бьёркэ-зунд), флагманская яхта „Княжна" и „Первенец", сильно ушедшие вперед от остальных, встали на якорь, чтобы их обождать, и „Первенец" поднял сигнал „рандеву Выборг", так что проходившая мимо них эскадра не имела надобности останавливаться для переговоров.

К вечеру выборгская гавань стала наполняться яхтами. Кроме названных выше судов, прибыли „Тритон" „Велия", „Матильда" и „Бриз", вышедшие из Петербурга позже других.

Весь переход был сделан вполне благополучно, если не считать маленького приключения с „Матильдою", которая выскочила было килем на плоский, скользкий подводный камень близь самого Выборга; командир стоявшего неподалеку военного судна (если не ошибаюсь, парохода „Ильмень") тотчас же прислал катер с людьми, чтобы помочь „Матильде" сняться, и дело обошлось, благодаря гладкости камня, без всяких повреждений. Пользуюсь этим случаем, чтобы выразить ему, от лица всех участников эскадры, величайшую благодарность за оказанную любезность.

Выборгский яхт-клуб оказался значительно менее любезным. Хотя мы и не могли рассчитывать на такой прием, какой встречают гости в нашем клубе, так как у выборгского клуба нет своего постоянного помещения, но, тем не менее, можно было полагать, что выборгский клуб хоть поможет нам орьентироваться в чужом городе, где, благодаря местным обычаям, были в этот день заперты все магазины. Одна из выборгских яхт, „Забава", при нашем прибытии выходила кататься: взаимные приветствия (при спускании флага) и — ничего более. Местные спортсмены не могли не знать о нашем приходе, так как плавание эскадры в Выборг было включено в печатную программу нашего настоящего сезона.

Не входя в те соображения, которыми в данном случае мог руководиться выборгский клуб, замечу только, что подобный прием или, вернее, отсутствие всякого приема — совершенно не в морских обычаях.

Благодаря этому обстоятельству, команда различных яхт, пришедших позже первой партии, рассыпалась по городу, и в ресторане „Бельведер" (или „Бельвю", что-то в этом роде) могла собраться лишь часть прибывших. Веселый товарищеский ужин с неизбежною жжонкою и бесчисленными тостами служили финалом этого дня. Восходящее солнце осветило живописную картину. На некоторых яхтах шли деятельные приготовления к отправке в Питер по железной дороге тех любителей, которые не могли более располагать свободным временем; на одной из яхт некто, облеченный в пиджак и фуражку, развешивал остальные части своего туалета, очевидно, после невольного утреннего купанья; два наиболее любознательных туриста забрались на самый верх башни древнего замка и оттуда приветствовали пробуждение города, по средневековому обычаю, неистовыми возгласами.

Часов в семь утра яхты „Княжна", „Триг", „Витязь", „Моретта" и „Тритон" тронулись в обратный путь на буксире „Первенца", вследствие слабого противного ветра; проходя мимо одного из каменистых островков, находящихся на выборгском плёсе, захватили с собой „Пыжик", который вышел раньше других и, остановившись у островка, развел костер для варки пищи. „Матильда" и „Ко-и-нор“ вышли еще накануне. Остальные яхты остались пока в Выборге. Пройдя Транзунд, яхты одна за другою отдали буксиры и вступили под паруса при слабом SO, который к полудню стал совсем стихать, так что „Первенец" вторично подхватил отставших близь о-ва Пейсари и привел их в Койвисто.

В Койвисто — высадка на берег и скромный обед на почтовой станции. Нравы местных жителей чрезвычайно любопытны. Так, например, по праздникам всякая торговля „прекращается", в особенности же прекращается мелочная продажа всяких напитков, очевидно, для искоренения между туземцами пьянства.

На яхтах все припасы подходили уже к концу. Отправляемся на пивоваренный завод, отыскиваем „лицо" и заявляем о желании получить на дорогу пива.

— Нэлза!
— А когда же можно?
— Послэ дэвяти часов!

Смотрим на часы, — оказывается уже десятый час вечера. Показываем часы „лицу".

— Всэ равно нэлза, я клучи (ключи) сапил (забыл) дома!

Так и ушли, не добившись толку, хотя группа не совсем трезвых туземцев тут же, за забором, преспокойно пила пиво и дулась в карты.

Вследствие слабого SO, при котором лавировка была бы весьма утомительна, решено было идти, пока не засвежеет, на буксире „Первенца", который и вышел часов в 11 вечера, захватив „Княжну“, „Трига", „Витязя", „Тритона" и „Пыжика"; „Моретта" и „Ко-и-нор„, вследствие отъезда владельцев сухим путем, отделились от эскадры.

Когда миновали маяк „Верко-Матала" и стали приближаться к мысу Стирсудден, ветер усилился и развел такое волнение, что „Первенец" оказался не в силах буксировать далее. Поэтому флагман приказал — не отдать буксиры и вступить под паруса, как ожидала большая часть, а — повернуть обратно и идти (на буксире же) в Койвисто. Наскучив буксировкой, яхты поставили паруса и быстро добежали до Койвисто, где вице-командор со своим экипажем поспешно отправился добывать почтовых лошадей и укатил в Петербург сухим путем.

Ветер менялся несколько раз, пронеслась гроза с проливным дождем, причем молния ударила в воду замечательно близко одной из яхт, и, наконец, к 6 ч. утра установился свежий, ровный WNW. Пользуясь таким благоприятным случаем, „Триг", „Витязь" и „Пыжик" снялись с якоря и пошли; за ними, несколько позже, тронулись „Первенец" и „Тритон". Сначала несли все паруса, потом принуждены были взять по два рифа, а подойдя к Стирсуддену — опять поставили полную парусность и дружно прибыли домой в пятом часу вечера. Команда „Княжны", отправившаяся из Койвисто сухим путем (сперва на почтовых, а далее по железной дороге), прибыла в клуб, к большому нашему утешению, часами двумя позднее. Остальные суда тоже понемногу вернулись.

В общем, все плавание продолжалось несколько менее трех суток, и его можно считать удавшимся как нельзя лучше, как по благоприятной погоде, так и по веселью, все время царившему на судах эскадры. Жаль, конечно, что сами финляндцы лишь косвенным путем способствовали этому веселью.

Следующее эскадренное плавание, на этот раз в устье р. Луги (вне программы), будет предпринято, по всей вероятности, в конце июня, хотя вряд ли обстоятельства позволят тогда составить такую большую эскадру, как на этот раз.