Выборгская наступательная операция
Газета "Известия" о Выборгской операции 1944 года
В этом разделе собраны репортажи, публиковавшиеся в газете "Известия" в июне 1944 года и посвященные советскому наступлению на Карельском перешейке в ходе Выборгской операции. Материалы сгруппированы по дням их публикации. Приводятся также фотографии, печатавшиеся в газете. См. также подборку сводок Советского Информбюро, а также публикации газеты "Красная звезда" и газеты "На страже Родины" (Ленинградский фронт) за этот период.
Известия, 13 июня 1944 года
Источник: Известия, 13 июня 1944 года, № 139 (8441)
Смерть немецкофинским захватчикам!
Войска Ленинградского фронта 10 июня перешли в наступление к северу от Ленинграда, на Карельском перешейке, и одержали новую крупную победу. Сильно укрепленная, развитая в глубину долговременная оборона финских сподручных гитлеровской Германии прорвана войсками Красной Армии. Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта, под командованием генерала армии Говорова осуществившим прорыв последнего звена угрожавшей Ленинграду гитлеровской цепи.
Скоро уж пять месяцев, как Ленинград былполностью освобожден советскими войсками от вражеской блокады и гитлеровские армии отброшены от стен города далеко на запад. Освобождение Ленинграда от гитлеровской блокады было большим праздником советского народа. Однако город Ленина не мог чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока все звенья удавной гитлеровской петли не будут уничтожены. Особенность гитлеровского блокадного кольца вокруг Ленинграда состояла в том, что одну его половину держали немецкие войска, другую — их финские сообщники, соорудившие на Карельском перешейке под руководством немцев мощные укрепления. Красная Армия сломала южное полукольцо, прорвав блокаду Ленинграда в самом трудном месте и отбросив немцев к прибалтийским рубежам. Ныне войска Ленинградского фронта сломали и северное полукольцо, созданное немецкофинскими захватчиками на Карельском перешейке.
За первые два дня наступления Красная Армия продвинулась вперед на 24 километра, расширила прорыв до 40 километров по фронту, овладела важными опорными пунктами обороны финнов — городом и крупной железнодорожной станцией Терийоки, Яппиля и более чем 80 другими пунктами. Вчера наступающие советские войска продолжали свое продвижение и заняли важные узлы обороны противника — Кивеннапа, Райвола, а также более 30 других пунктов.
Новая победа Красной Армии имеет большое значение. Прежде всего эта победа ломает вдребезги гнусные разбойничьи планы финских захватчиков, не оставлявших своих подлых замыслов. Гитлеровские холопы в Финляндии ещё продолжают лелеять планы бандитских захватов. Как показали события, финские сообщники Германии лишь выжидают удобного часа, чтобы осуществить свои оголтело-захватнические планы «великой Финляндии». Финская газета «Карьяла» писала недавно, что Финляндия, мол, имеет «неоспоримые права на большую часть Северной России, не говоря уже о Карелии, до Свири, Онежского озера и Белого моря». Эти строки появились не в 1941 году, когда финские империалисты не скрывали целей своего участия в гитлеровском нападении на СССР, — эти строки написаны в 1944 году, когда финны готовы были изобразить себя невинными ягнятами, ведущими свою «особую» войну. Ложь финских сподручных Гитлера была разоблачена перед всем миром, и они снова, распоясались, во всеуслышание повторив свои маниакальные захватнические планы.
Для осуществления этих планов немецко-финским захватчикам особенно важны были позиции на Карельском перешейке — военный плацдарм, подобный пистолету, направленному в висок Ленинграда. Сейчас этот пистолет вышиблен из рук немецко-финских бандитов. Через ворота прорыва на Карельском перешейке к финским захватчикам идет возмездие.
В чисто военном отношении новая победа советских войск еще раз показала, что для Красной Армии нет непреодолимых преград. Укрепления на Карельском перешейке представляли собой мощные сооружения, созданные финнами при помощи немецких специалистов из «организации Тодта» с учетом всех достижений современной техники. Немецко-финским захватчикам здесь помогают природные условия, благоприятствующие обороне, гранитные скалы, узкие озерные дефиле, леса и болота; им помогает и инженерная техника, прикрывшая каждый метр этой суровой земли огнем из мощных бетонных и гранитных дотов, расположенных на большую глубину и, казалось, способных противостоять многочисленным волнам атаки. Однако войска Красной Армии за два дня боев сумели прорвать эту сильно укреплённую систему обороны противника. Войска Ленинградского фронта обрушили на финские позиции сокрушающий удар артиллерии, авиации, пехоты, устремились вперед в неудержимом порыве, отбрасывая от любимого города злодейскую угрозу и неся возмездие финским разбойникам.
Удар на Карельском перешейке был внезапен и неожидан для врага. Финские сателлиты Германии, связавшие свою судьбу со своими берлинскими хозяевами, почувствовали теперь на своей шкуре, какова эта судьба, которую они себе уготовили. Они шли походом на Советский Союз, чтобы делить с немцами победы, — сейчас они разделяют с ними полную чашу поражений. Немецко-финские захватчики не уйдут от расплаты!
Советский народ с огромной радостью слушал приказ Верховного Главнокомандующего1 о присвоении доблестным частям, одержавшим победу на Карельском перешейке, наименования «Ленинградских»: Это почетное имя будет всегда напоминать о героях, прорвавших мощную линию обороны врага, доблестных советских воинах, которые несут вперед знамя нашей славы и близят окончательный разгром гитлеровской Германии и её сообщников в Европе.
На Карельском перешейке
(От специальных военных корреспондентов «Известий»).
В ночь перед наступлением офицерам и солдатам на Карельском перешейке был зачитан приказ Военного Совета Ленинградского фронта. В сердце каждого воина вошли слова, звавшие к подвигам во имя родины: «Изгоним финских захватчиков с советской земли!».
За спиной бойцов стоял город-герой со свежими рубцами ран, нанесенных вражескими снарядами. Он ждал того часа, когда финские сообщники Гитлера поплатятся за разрушенные ими больницы и ясли, за убитых в трамвайных вагонах женщин, стариков и детей, за изуродованные ленинградские дома.
Ждали этого часа и бойцы, прикрывавшие своей грудью город Ленина. И вот расплата пришла. Велико было воодушевление бойцов, ринувшихся в атаку. Через прорванные артиллерией густые ряды проволочных заграждений бойцы проникли в траншеи финнов. Завязались рукопашные схватки. Пехотинцы офицеров Петрова, Лучинского и Ефименко, поддержанные танкистами подполковника Красноштана, выбили финнов из первых наиболее прочных опорных пунктов.
Мы встретили танк Красноштана на шоссе. Командир только что вернулся с переправы через Сестру. Улыбка на его лице, покрытом гарью и пылью, дала понять, что операция развивается успешно.
— Все мои танки — на том берегу, — сказал Красноштан, снимая чёрный ребристый шлем. — Молодцы артиллеристы хорошо расчистили снарядами минные поля, облегчили нам решение задачи. За передними траншеями одна наша рота выскочила прямо на огневые позиции финнов. Увидев танки, финны в панике бросили девять 120-миллиметровых пушек. Мы прошли через Сестру по мосту. Финны не успели его подорвать...
Застигнутые врасплох, финны не успевают уводить свою технику, минировать и подрывать все дороги и мосты. У Старого Белоострова и у Терийок, возле Яппиля и Камешки лежат опрокинутые противотанковые орудия с табличками немецких заводов, танкетки с чернобелыми немецкими крестами на серой броне. В лесах, в уцелевших дачах и землянках — склады, на перекрестках дорог — блокгаузы с пушками и пулемётами. Возле блиндажей красноречивые доказательства внезапности удара наших войск — всюду разбросаны личные вещи офицеров: парадные кители, полевые сумки, фляги с коньяком, сапоги, автоматы...
Ординарец генерала, командующего соединением, очищает от этого мусора блиндаж для радиста. Связь с частями продвигающимися далеко, вперёд, не нарушается ни на минуту, хотя офицерам связи нелегко бывает в эти часы стремительного наступления отыскать нужных им командиров.
В блиндаж входит генерал. Командиры частей докладывают ему по радио своё положение. Глядя на карту, густо покрытую квадратами и цифрами, генерал тут же отдаёт краткие приказания.
Ни минуты не выпускает он из рук трубку радиотелефона. Артиллерийский гром откатывается всё дальше. По шоссе идут густые колонны грузовиков, тягачей с орудиями, проносятся в грохоте и лязге тяжелые танки, шагают по обочинам бронебойщики, автоматчики, пулемётчики. Генерал говорит:
— Прорвана очень крепкая оборона противника. В инженерном отношении она ничем, пожалуй, не уступала немецким укреплениям, которые наши гвардейцы преодолели под Пулковом. Глубина тоже подходящая, километров на восемь.
Радист протягивает командующему трубку. Командир части, форсировавшей Сестру, выполнил боевую задачу дня и спрашивает, что делать дальше.
— Преследовать противника, — коротко отвечает генерал.
*
За Куоккала, за грустным пепелищем сожженных финнами репинских «Пенат», тянутся по обе стороны от шоссе бесконечные ряды проволочных заграждений. Они врезаются ржавым железом в чудесные сосновые рощи побережья Здесь каменисто-песчаный берег, обезображенный кольями с колючей проволокой. Но уже радуют глав русские дорожные надписи и спокойная деловитость регулировщиков на перекрестках.
Терийоки взяты были искусным обходным манёвром. Наши части создали здесь для финнов угрозу окружения. Финны выбиты отсюда так стремительно, что не успели почти ничего сжечь и взорвать. Стоят окруженные пышной зеленью дачи и дома, спаеенные бойцами от поджигателей.
Отброшенные от Терийок, финны оказывают сопротивление на удобных для обороны лесных дорогах и межозерных дефиле. Они держат под огнём шоссе, идущее вдоль залива. Северный берег реки, у которой сейчас идёт бой, сильно укреплен финнами. Там обнаружены вкопанные в землю «фердинанды», бронированные колпаки, дзоты. Артиллеристы офицера Карелина, поддерживая пехотинцев и танкистов, совершают обходный манёвр. Через короткое время гремят залпы с высоты, господствующей над местностью. Ответный огонь финнов слабеет.
Маневр, возросшее воинское мастерство офицеров и солдат, строгое взаимодействие всех родов оружия, — вот что является отличительной чертой каждого боя, который происходит сейчас на Карельском перешейке. Орудия сопровождения пехоты непрерывно находятся в её боевых порядках. По первому же сигналу они немедленно открывают огонь. Действия танкистов умело поддерживаются и подхватываются пехотой и артиллерией. Танковые десанты автоматчиков появляются внезапно в тылах противника, перерезают дороги, дезорганизуют управление войсками противника.
У опорного рубежа Яплиля лежит груда велосипедов — все, что осталось от батальона финских самокатчиков, неожиданно встретившихся с танковым десантом. Наши снаряды сравняли с землей, противопехотные и противотанковые препятствия, окованные железом бревенчатые надолбы. Бомбы вывернули наизнанку блиндажи и огневые точки вместе с их гарнизонами. В воронках, уже наполняющихся водой, лежат трупы финских солдат и офицеров.
На командный пункт привели новую партию пленных. Переводчик спрашивает командира взвода Нерме Юря из 10-й финской пехотной дивизии, какие потери понес его взвод. Финн отвечает:
— Из моего взвода уцелело только два солдата. У нас были хорошие укрепления. Мы в них были уверены. Но все произошло так неожиданно! Нельзя было было выдержать такого огня...
*
В Райволе нам рассказали о том, как взят был этот опорный пункт в обороне фашистов. Здесь действовал подвижной отряд наших танкистов и автоматчиков. Ударом во фланг отряд с ходу ворвался на окраины Райволы и стал выбивать оборонявшихся здесь финнов. Бон проведен был очень умело и быстро. В течение 40 минут сопротивление финнов было сломлено, и остатки гарнизона сдались в плен.
Райволу так же, как и Терийоки, финны не успели сжечь. Бойцы быстро погасили несколько зажжённых домов. Финны бросили здесь склады с продовольствием и боеприпасами.
Сейчас, когда пишутся эти строки, войска Ленинградского, фронта продолжают развивать успех наступления. На всем протяжении прорыва гремит артиллерия. Бомбардировщики и штурмовики продолжают наносить удары по финнам с воздуха.
И. ОСИПОВ,
Н. ДЕДКОВ.
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 12 июня.
Три дня наступления
(От специального военного корреспондента «Известий»).
Чудовищным насилиям, средневековым пыткам, страшным издевательствам подвергают финны советских людей на временно захваченных советских территориях.
Один из бойцов гвардейской части, выступая на красноармейском митинге в канун нашего наступления на Карельском перешейке, удивительно просто и образно сказал:
— Дипломатические переговоры закончены. А наша солдатская дипломатия проста — бить, да так бить, чтобы враг не опомнился, перемолоть его в жестоком бою...
Утро 10 июня навсегда будет памятно ленинградцам. Это утро началось могучим, все нарастающим и усиливающимся громом артиллерийской канонады. Сильно укреплённая, развитая в глубину долговременная оборона финнов подверглась обработке нашей авиации и артиллерии. Не знаю, удавливает ли привычное ухо старого артиллериста в грохоте канонады раскат отдельных типов и калибров орудий, — для меня раскаты артиллерийских выстрелов в то утро слились в один могущественный грохот. Огонь вели сухопутные части, морская артиллерия, били по финским укреплениям форты, били батареи Кронштадта. Пламя и дым разрывов смешивались с осколками взлетавших на воздух финских укреплений. С каждой минутой все мощней и мощней становилась сила огня. Перепаханная огнедышащими плугами земля освобождалась от фашистской скверны. Об'ятые ужасом, не успевали бежать из своих укрытий, из своих звериных нор финские злодеи. Пришла пора расплаты! То, что русский воин образно назвал солдатской дипломатией, пришло в действие. Огонь артиллерии разрушал доты и дзоты, бетонированные блиндажи и траншеи фашистов, — то, что финны считали непреодолимой преградой, рушилось, губя под своими обломками кровожадных финских дикарей, совершивших столько преступлений против советского народа. Массированные удары авиации довершили огневую работу артиллеристов. И когда ринулась в атаку советская пехота, финны уже не нашли в себе силы отбить этот натиск.
Мы на освобождённой от врага советской земле перешейка. Вот первые её метры, первые её овраги и лощины, первые речки и высоты. Всё пространство, которое охватывает глаз, несет на себе следы только что отгремевшего артиллерийского налёта. Воронки, ямы, обломки укреплений. Картина незабываемая и величественная.
В прорыв устремляются танки. Пройдены рубежи реки Сестры с её крутыми, обрывистыми берегами, и волна наступления уходит в глубь перешейка.
Много времени привелось нам потратить, пока «эмка», в которой мы ехали, подвезла нас к передовым наступающим частям. Гвардейцы генерал-лейтенанта Симоняка ведут наступление с неукротимой яростью, с исключительной стремительностью. И только, когда на одном из участков продвижение на короткое время задержалось из-за ремонта взорванного финнами моста, удалось нам догнать гвардейцев. Финская позиция была здесь очень сильна и выгодна для обороны. Финны поставили пушку прямой наводкой, мелкие группы финнов находились в лесу, с двух сторон обступающем дорогу. Гвардейцы вышли противнику во фланг. Прислуга пушки была уничтожена. Бойцы подошли к пушке, потащили её за собой вперёд — в бою пригодится, пусть испытают финны огонька и из снарядов собственной выделки.
В стороне от дороги стоял наш танк. Гусеница его была перебита финским снарядом. Танкисты уже ремонтировали свою боевую машину, когда пришли к ним на помощь мастера ремонта.
— Как мост починят, сразу и пойдём дальше в бой. Тут ремонта на полчаса, не больше. Ну уж и дадим финикам жару за эту непредвиденную поломку!
Автоматчики, лежавшие в занятых нами финских окопах, спрашивали командира:
— Когда же дальше пойдем?
Всем не терпелось, всем хотелось итти вперёд, дальше от Ленинграда гнать финских разбойников, гитлеровских холопов.
Вдруг послышался чей-то торжествующий крик. Мы бросились туда, где стоял рослый, молодцеватый боец с медалью «За оборону Ленинграда». Он склонился над кустами, а оттуда выползал финн. Очевидно, финн решил зарыться в кусты, просидеть там до ночи, а потом, когда наши части уйдут дальше, выползти из своего убежища и заняться бандитскими делами в наших тылах. Зоркий глаз гвардейца нащупал его, и, повинуясь приказу советского воина, финский зверюга вылез из своей норы.
— Вот он какой, финн образца 1944 года, — насмешливо сказал гвардеец. — Обличье не очень видное, а повадка волчья. Та же, что прежде была. Из-за угла мечтает ударить в спину ножом...
Не прошло и получаса, а мост уже был отремонтирован. К этому времени исправили и поврежденный танк. Танкист вывел его на дорогу и пристроился в хвост наступающей танковой колонне. Командир поднял автоматчиков и повел их в бой. Вскоре вблизи затрещали выстрелы. Наступление продолжалось. В эту минуту увидел я среди бойцов молодого прославленного генерала. Спокойно и уверенно, с тонкой железной палочкой в руках, в зеленых, разрисованных под цвет травы, штанах разведчика шел он по полю боя легкой, быстрой походкой. К генералу подошёл начальник штаба. Полковник доложил обстановку. Не повышая голоса, спокойно, как на учебном занятии в поле, отдал генерал приказ и в сопровождении группы автоматчиков ушёл по распаханному снарядами полю вперёд, чтобы с ближней высотки рассмотреть простор нового боя.
Два легко раненых бойца, идущие на перевязочный пункт, взяв друг друга под руки, запевают песню. К ним подходит офицер.
— Раны болят? — спрашивает он.
— Болят, — отвечает боец.
— Что же вы поёте?
— Радость сердце заполнила, — строго отвечает гвардеец. — Как же не петь, когда сердце растёт, когда сила наша
несокрушимая идёт, все на своём пути сметает!..
Раненые останавливаются на невысоком холме и любовно ободряют идущих в бой воинов. И те улыбаются им в ответ и крепче сжимают стволы автоматов.
Идёт, идёт могучая советская пехота навстречу новым победам и новой славе.
В. САЯНОВ.
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 12 июня.