Выборгская наступательная операция
Газета "На страже Родины" о Выборгской операции 1944 года
В этом разделе собраны материалы, публиковавшиеся в красноармейской газете Ленинградского фронта "На страже Родины" в июне 1944 года и посвященные советскому наступлению на Карельском перешейке в ходе Выборгской операции. Материалы сгруппированы по дням их публикации, опущены сообщения Информбюро, ТАСС и т.п., а также ряд статей общепропагандистского содержания. Приводятся также фотографии и карикатуры, печатавшиеся в газете. См. также подборку сводок Советского Информбюро, публикации газеты "Известия" и газеты "Красная звезда" за этот период.
На страже Родины, 16 июня 1944 года
Источник: На страже Родины, 16 июня 1944 года, № 148 (7686)
Еще стремительнее натиск!
Войска нашего фронта продолжают развивать успешное наступление. Воодушевленные благодарностью великого Сталина, охваченные высоким стремлением обезопасить родной город Ленина от врага, жаждой мести к ненавистным немецко-финским захватчикам, советские воины неудержимо рвутся вперёд. Вторая оборонительная линия финнов на Карельском перешейке прорвана.
Получив жестокий удар в первый же день нашего наступления, противник был вынужден поспешно и в беспорядке отступить. Но он рассчитывал прочно удержаться на новом мощном рубеже, где, используя выгодные естественные условия и построив огромное количество долговременных бетонных и бронированных сооружений, враг заранее подготовил условия для длительной обороны. Но и эти укрепления и бросаемые в бой резервы не смогли остановить наши наступающие войска. За шесть дней боёв войска фронта, преодолев две мощных оборонительных линии противника, продвинулись в глубину до 40 километров и расширили прорыв до 75 километров по фронту. Противник понёс огромные потери в живой силе и технике. Он потерял более 435 орудий, более 850 пулемётов, сотни миномётов.
Никакие «валы», никакие укрепления, как бы мощны они ни были, не спасут финских прихвостней Гитлера от сурового суда советского народа. Раненый фашистский зверь будет добит в его собственной берлоге!
Бои по прорыву второй мощной оборонительной полосы противника свидетельствуют о высоком воинском мастерстве наших командиров, их умении организовать взаимодействие различных родов войск на поле боя, об отваге и высокой выучке бойцов. Именно благодаря этим качествам новая долговременная оборона финнов была прорвана в такой короткий срок.
Победы окрыляют войска и придают им новые могучие силы. Теперь наша задача — ещё усилить натиск, ещё стремительнее преследовать врага. Не дадим финским головорезам опомниться, не дадим им собраться с силами, не дадим им закрепляться на последующих рубежах! Будем бить их ещё крепче и сокрушительнее, уничтожать их живую силу и технику. Заслужим в боях новый благодарственный приказ великого Сталина!
Прошедшие дни боёв обогатили наших офицеров новый опытом. Трезво и тщательно анализируя его, надо продолжать наращивание темпов и мощи нашего наступления, ещё смелее маневрировать, ещё лучше использовать усилия всех родов войск для уничтожения врага.
Слава реет над ленинградскими полками, бессмертная слава великого города. Боевые традиции ленинградцев живут в делах воинов вашего фронта и тружеников нашего города. В духе этих традиций воспитывает нас руководитель ленинградских большевиков Андрей Александрович Жданов. Эти традиции умножаем мы в битвах с врагом.
К новой славе и к новым победам, воины Ленинграда! Родной город, Отчизна, весь мир смотрят на вас!
Удар гвардейцев с воздуха
Бомбардировщики помогли пехоте захватить опорные пункты врага
На одном из укреплённых участков Карельского перешейка финны пытались задержать продвижение наших наземных войск. Подавить доты и дзоты противника, проложить путь наступающей пехоте было приказано подразделению гвардейцев-бомбардировщиков.
Группа, ведомая гвардии майором Полевым, с полной нагрузкой бомб поднялась в воздух.
В плотном строю самолёты приблизились к цели. На вражеские укрепления посыпались тонны смертоносного груза, сметая с лица земли огневую систему вражеского укреплённого узла. Прямым попаданием бомб были подняты в воздух и два дома, где засели финны.
Точность бомбометания подтвердили фотоснимки, сделанные с самолёта гвардии старшего лейтенанта Геращенко.
Мощный массированный удар гвардейцев с воздуха помог нашей пехоте сломить сопротивление врага и успешно продвинуться вперёд.
В этой операции отвагу и умение проявили лётчики-гвардейцы лейтенант Шибаев, старший лейтенант Зверев, молодой лётчик лейтенант Платонов, штурманы-гвардейцы Заварцев, Сухов и другие.
За хорошее выполнение поставленной боевой задачи гвардейцы получили благодарность от командования.
Гвардии старшина Е. КРАСНЫЙ.
Как был осуществлён прорыв
(От наших спец. корреспондентов)
Прорвав первую мощную оборонительную полосу финнов, войска нашего фронта успешно развивали дальнейшее наступление. Финские войска, яростно сопротивляясь, откатывались всё глубже к своей второй оборонительной линии.
Эта оборонительная полоса создавалась финнами длительное время. Один из пленных финских солдат показал: «С 1942 года километрах в тридцати на север от переднего края финской обороны началось строительство новой оборонительной полосы. Эшелоны нз Хельсинки, Тампере, Выборга ежедневно привозили в этот район тысячи людей из гражданского населения, доставляли разнообразные строительные материалы. Гражданские люди совместно с резервными частями день и ночь возводили новые оборонительные рубежи. Строительство линии продолжалось весь 1942 в 1943 годы. Она протянулась поперёк Карельского перешейка от Финского залива до Ладожского озера».
Финское командование считало свою новую линию несокрушимой и полагало здесь остановить наступающие части Красной Армии. Вторая оборонительная линия финнов проходила по высотам, населённый пунктам, по крутым берегам рек. Она представляла собою такую же долговременную, глубоко эшелонированную полосу обороны, как и первая, уже прорванная нашими частями. Больше того, по своим инженерным сооружениям, по количеству дотов и различных препятствий вторая полоса превосходила первую.
Глубокий и широкий противотанковый ров тянется от залива на много километров через леса Карельского перешейка. Финские инженерные части в течение многих месяцев рвали гранитные скалы. Огромные гранитные глыбы доставлялись сюда специальными поездами. Вдоль всей линии была проложена узкоколейная железная дорога, по которой подвозились стройматериалы, а позже — вооружение и боеприпасы.
Сразу же за надолбами финны соорудили высокий сплошной забор из колючей проволоки в 5—6 колов. Все дороги к линии с переднего края были густо начинены фугасами. В песке, среди лесов, у берегов озёр были устроены большие минные поля. Наконец, позади располагались три линии хорошо оборудованных траншей с ходами сообщений, а среди них воздвигнуты многочисленные железобетонные и деревоземляные сооружения — пулемётные и артиллерийские доты и дзоты. «Ожерелье смерти» — так называли финны линию этих инженерных сооружений.
Поспешно отступая под ударами наших войск, финны стремились быстрее укрыться за своим новым оборонительным поясом. Но эти мощные укрепления не остановили наступающих. Сковав на одной из направлений войска противника рядом частных атак и введя его в заблуждение, наше командование подготовило удар в направлении Кутерселькя—Мустамяки.
Ночью артиллеристы на руках выкатывали орудия на передний край. Песок, ельник — обычный пейзаж... Но в песке уже стояли короткоствольные гаубицы, рядом наготове лежали снаряды, а за зелёными ветвями елей притаились пушки.
Утром 14 июня в районе Мустамяки, Ярви, Кутерселькя, Саха-Кюля началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Много десятков орудий с расстояния в 100 метров били прямой наводкой по гранитным надолбам, пробивая дорогу танкам. Артиллеристы прицельным огнём орудий больших калибров разрушали железобетонные и броневые сооружения, размётывали проволоку, подавляли вражескую огневую систему. Массированная бомбардировка вражеских укреплений на большую глубину расстроила оборону финнов.
По сигналу атаки танки и пехота дружно устремились вперёд. Бойцы бежали по щебню раскрошенных надолб, по развороченным траншеям, перескакивали через гнёзда разбитых бетонированных казематов. Тяжёлые танки одной из наших частей с хода расстреливали оживавшие огневые точки, дерзко врывались на позиции врага и давили гусеницами уцелевших финнов.
Первым пал опорный пункт финнов Ярви. Захват его нарушил устойчивость обороны финнов на участке прорыва (Ярви расположен на дороге между Мустамяки и Кутерселькя).
Расположенная на высоте, опоясанная каменный валом, противотанковым рвом и проволокой, Кутерселькя была одним из самых мощных узлов сопротивления в системе финской обороны на втором рубеже. Наши танки, прорвавшись в районе Ярви в глубь обороны, стали обходить Кутерселькя с тыла. Одновременно пехотинцы вслед за мощным огнём артиллерии смело ринулись на высоту. После горячих схваток бойцы водрузили на высоте красный флаг.
Особенно упорно финны обороняли Мустамяки. Это был их ключевой узел сопротивления, расположенный на скрещении железной и шоссейной дорог. Здесь финны соорудили наибольшее количество различных сооружений: противотанковый ров, надолбы, минное поле, проволока в 4 кола, мощные доты, две линии глубоких траншей.
Почти одновременно с Кутерселькя пал другой узел сопротивления финнов — Саха-Кюля. Это облегчило нашим войскам захват Мустамяки.
Лесными массивами роты стрелков обтекли Мустамяки с флангов, танки вышли на дорогу, соединяющую посёлок и Приморское шоссе, и позднее, вечером 14 июня совместно атаковали его. Сопротивление финнов здесь было сломлено, и оборонительная линия врага на важнейшем участке была прорвана. Финны в течение ночи на 15 июня предпринимали многочисленные ожесточённые контратаки. Они бросили в бой танки бронетанковой дивизии генерала Лагуса, но после ожесточённых боёв финны были окончательно отброшены.
На участке прорыва лишь одно наше соединение захватило 33 орудия, 40 пулемётов, пять паровозов, 10 вагонов, много автоматов, миномётов, боеприпасов, снаряжения и более 50-ти железобетонных и бронированных артиллерийских и пулемётных сооружений.
В осуществлении прорыва значительную роль сыграли танки. Они же в большой мере способствовали развитию успела. Танкисты Н-ской части совершили смелый рейд по лесным дорогам и внезапно для финнов выскочили южнее озера Ваммельярви на Приморское шоссе. Наши танки очутились в тылу врага и лишили финнов, находившихся на Приморском участке, важнейшей коммуникации.
14 же июня ночью несколько наших подразделений внезапно для финнов в районе Мустола форсировали реку Вамельсууи-йоки. Они захватили ряд плацдармов на противоположном берету и, несмотря на неоднократные контратаки финнов, прочно удерживали их. По этой реке вторая оборонительная полоса противника проходила от Саха-Кюля до побережья Финского залива.
Плацдармы на западном берегу реки, перехват Приморского шоссе, потеря важных узлов сопротивления между железной и шоссейной дорогами поколебали упорство финнов на побережье залива. И, когда в 5 часов утра 15 июня после переправы танков наши части начали штурм укреплений, финны не выдержали напора и стали поспешно отступать. Уже к полудню в наших руках оказались Ванхасаха, Мяусякюля, Расватту, станция Ино и другие. Десанты автоматчиков на танках перерезали финнам пути отступления, брали их в огневые клеши, захватывали в плен.
Наши части продвинулись в глубь вражеской территории до 40 километров и расширили фронт прорыва до 75 километров. Наступление успешно развивается. Не помогла финнам вторая оборонительная полоса. Доты, линии гранитных надолб, броневые сооружения либо разбиты, либо обойдены.
Ленинградские войска в боях за вторую полосу финской обороны снова показали высокое мастерство в осуществлении тактики и техники прорыва. В этой битве ещё ярче проявились оперативно-тактическая зрелость наших генералов и офицеров, воинское искусство сержантов и рядовых.
Войска нашего фронта на Карельском перешейке вписали новую яркую страницу в историю военного искусства, в книгу побед Красной Армии.
Майор В. МЕРКУРЬЕВ.
Майор М. ДНЕПРОВСКИЙ.
Район прорыва.
Мужество
Младшие сержанты В. Лисицын и П. Мищенко взорвали мощный дзот финнов
Бой был в разгаре. От орудийных залпов дрожала земля. В гуле взрывов не было слышно выстрелов вражеского станкового пулемёта, но бойцы второго взвода видели, как его пули веером ложились у их ног, поднимая пыль. Бойцы камнем упали на землю, выхватили малые сапёрные лопаты.
Но лежать было нельзя ни одной минуты. Взводный на секунду-две призадумался, а потом приказал связному срочно вызвать младших сержантов Лисицына и Мищенко. Когда они прибежали, командир выполз с ними вперёд и, указав на мощный пулемётный дзот фиииов, приказал:
— Заткните ему глотку! Вас огнём ручного пулемёта поддержит Чаплыгин. Времени на выполнение — 15 минут! Действуйте!
Прижимаясь к земле, младшие сержанты поползли к дзоту.
— Когда спрыгнем в траншею, — говорил Лисицын на ходу, — держи автомат наготове. Лахтари охраняют дзот. Видишь справа серый камень? Отсюда будешь заходить, а я — слева.
Пули из финского дзота свистели над головой. Кругом рвались мины и снаряды. В 20 метрах от огневой точки младшие сержанты разделились, чтобы зайти с флангов. Первым достиг траншеи Лисицын. Он осмотрелся, сполз вниз и, пригибаясь, пошел к дзоту. Неожиданно из-за колена траншеи показался лахтарь. Увидев советского воина, он от неожиданности попятился назад, затем схватился за автомат. Лисицын, не медля ни минуты, прыгнул на финна, свалил его на дно траншеи и придушил. Всё это произошло буквально за несколько секунд. Путь к дзоту был свободен! Лисицын подбежал и швырнул в дверь тяжёлую противотанковую гранату. Одновременно с другой стороны в амбразуру метнул гранату Мищенко. Мощный дзот рухнул, придавив своей тяжестью всех, кто был в нём. Взводный посмотрел на часы — 13 минут! И подал команду:
— За славу Ленинграда, за Сталина, за Родину — вперёд!
Воодушевлённый подвигом своих товарищей комсомольца Владимира Лисицына и Петра Мищенко, взвод с удвоенной силой бросился на штурм вражеских позиций. Траншеи заполнились десятками финских трупов.
Старший лейтенант В. ШЕПИЛЕВИЧ.
У орудия - комсорг Чистяков
Батальон стремительно наступал. Пехотинцев поддерживали расчёты 45-мм орудий.
Они уничтожали станковые пулемёты финнов, разрушали их дзоты. Вдруг неподалеку от одного орудия разорвался вражеский снаряд. Был выведен из строя весь расчёт. Орудие умолкло. В это время открыл огонь финский станковый пулемёт.
Комсорг батальона младший лейтенант Чистяков, наступавший с первыми целями, осмотрелся вокруг, соображая, чем бы заставить замолчать финский пулемёт. Он увидел молчавшее орудие.
— Курчавый, за мной! — крикнул младший лейтенант лежавшему рядом комсомольцу. Ползком они добрались до орудия.
— Стрелять умеешь? — спросил комсорг бойца.
Чистяков показал, как надо заряжать пушку и закрывать замок, потом навёл орудие и цель и выстрелил. Снаряд разорвался далеко вправо. Младший лейтенант сделал поправку. Второй снаряд разорвался ближе. Седьмым снарядом станковый пулемёт финнов был уничтожен.
160 выстрелов произвёл младший лейтенант Чистяков, он разрушил несколько огневых точек, истребил около трёх десятков лахтарей. Находчивый комсорг Чистяков обеспечил батальону непрерывную огневую поддержку.
В. ФОМИЧЕВ.
Штурм
(От нашего специального корреспондента)
Стрелковые цепи лежали в непосредственной близости от вражеских заграждений. Над траншеями финнов, над проволочными заборами и надолбами, над дотами и дзотами бушевал шквал артиллерийской и авиационной подготовки.
Вскоре навсегда замолкло большинство финских батарей, искрошенных и искромсанных нашим огнем. И прозвучал долгожданный сигнал. Одной из первых поднялась в атаку рота лейтенанта Беляева. С криком: «Прорвем!» бойцы бросились на штурм.
Они рвутся вперёд, солдаты Ленинграда, крепко сжимая автоматы, приготовив гранаты. Из глубины обороны финны открывают минометный и артиллерийский огонь. Кое-кто падает раненный, но порыв атаки несет остальных вперед.
Надолбы уже пройдены. Пехота слышит позади рокот приближающихся наших танков. Саперы перебрасывают мост через ров.
Сержант Колобихин подбегает к колючему забору. Снаряды образовали проход, но еще кое-что надо подчистить. Сержант быстро и ловко работает ножницами, обрезает концы колючей спирали. Проход свободен. И командир отделения, парторг роты, кричит:
— Смерть финским лахтарям, вперед! — и увлекает бойцов к первой траншее.
Но кто это бежит в рядах атакующих, перевязанный бинтами? Это командир взвода лейтенант Дегтярев. Ранен он был за час до атаки. Ему тогда предложили звакуироваться в тыл.
— Сделайте перевязку да покрепче, — приказал он санитарам и остался в строю.
Дегтярев быстро достигает траншеи, где идёт отчаянная гранатная схватка. Финское командование понимает, что если здесь будет осуществлён прорыв на новой линии обороны, то дальше её ничем не удержишь. Недаром в траншеях на этом участке сконцентрированы самые оголтелые бандиты Финляндии — кровавые шюцкоровцы.
В первой траншее ещё кипит бой. Но уже часть наших бойцов, выскочив на бруствер, бежит ко второй траншее. Сопротивление побитого врага слабеет. Передовые цепи наступающих вскоре достигают третьей линии траншей, а ещё немного спустя выбегают на рокадное шоссе.
Со стороны Мустамяки финны кидают подкрепления и предпринимают ожесточённую контратаку. Но и это предвидели наши офицеры. Едва закончилась артиллерийская подготовка, стволы орудий были наведены на шоссе Мустамяки — Кутерселькя. Командир нашего артдивизиона принял сигнал о начавшейся контратаке финнов. И через несколько мгновений батареи открывают беглый огонь по финнам. Огневой налёт длился всего лишь пять минут, но он опустошил ряды врага. Контратака была отбита.
Пехотинцы стремительно продвигаются в глубь обороны финнов. С развёрнутым знаменем проходит на новое место штаб полка, одним из первых осуществившего прорыв. На фоне разгромленных дотов, раздробленных надолб, засыпанных дзотов, поваленных колючих валов величественно реет алое боевое знамя полка.
Майор К. АРЕНИН.
Район боев.
Наступает артиллерия...
Огонь ведет батарея капитана Войтишенко
На крутой высоте противник оборудовал сильный опорный пункт. Доблестные пехотинцы Ленинградской дивизии обтекали его с флангов.
Вечером командир батареи капитан Войтишенко получил приказ занять боевой порядок в двухстах метрах от проволочных заграждений и надолб и проложить огнём дорогу танкам и пехоте. В сумерках белой ночи батарейцы двинулись к подножью высоты. Они вырубали просеку в густом лесу, по вязкому торфу на руках перекатывали орудия, всю ночь работали лопатами и кирками, как заправские сапёры.
Утром началась артподготовка. В могучем артиллерийском наступлении батарея Войтишенко была маленькой, но незаменимой единицей. Под ударом её бронебойных снарядов огромные гранитные камни крошились, как сахар под ножом.
Люди работали, не замечая, что рядом рвутся снаряды и свищут пули. Наводчик Садыков бил из своего орудия так метко, что огромные кубы гранита раскалывались после 3—4 выстрелов. Старший сержант Вдовин был трижды ранен, но не ушёл со своего поста.
Снаряды сделали своё дело. Через пробитые ими проходы в надолбах и проволочных заграждениях уже врывались наши танки, а вслед за ними стремительно взбиралась на высоту пехота.
Когда на высоте взмыл красный флажок, командир батареи написал короткое донесение: «Задача выполнена, проделано три прохода в гранитных надолбах, столько же в проволоке, прямой наводкой разрушено три дзота, завалено 15 погонных метров траншей».
Сержант Н. ГОРБАЧЕВ.
Доблесть красноармейца Харламова
— За Родину! За Ленинград! Бей лахтарей!
Бойцы взвода лейтенанта Логинова стремительно ворвались во вражескую траншею. Завязался жестокий рукопашный бой.
Пять финнов, спрятавшись в нише, неожиданно напали на лейтенанта Логинова. Лахтарям удалось сбить Логинова с ног. Однако, взводный, быстро оправившись от внезапного удара, раскидал финнов в разные стороны. На помощь опрокинутым лахтарям откуда-то выскочило ещё несколько финских солдат. В это время из-за поворота траншеи появился ручной пулемётчик красноармеец Харламов. Он поспешил на выручку своему командиру. Перехватив пулемёт за ствол и, действуя им словно палицей, Харламов стал наносить страшные удары. Три лахтаря сразу же свалились замертво. Остальные выскочили из траншеи и бросились бежать. Тогда Харламов установил пулемёт на сошки и меткой очередью уничтожил их.
Красноармеец Харламов свято выполнял воинскую присягу.
Старший лейтенант В. СЕЛЕЗНЕВ.
"Ил'ы" над полем боя
УТРО было теплым. Над аэродромом долго не рассеивалась туманная дымка. Она грозила сорвать вылет штурмовиков для массированного удара по финнам. Капитан Суворов ходил вокруг своего «Ил’а» и на все лады ругал «небесную канцелярию». Сам он выполнил бы задание, будь тут хоть покрывало до самой земли, но в бой полетят и молодые лётчики.
Над головой прошли стройные косяки пикировщиков. «Красиво идут, — любовался Суворов. — Сейчас и мы все-таки пойдём».
Дымка ещё не рассеялась, а капитан Суворов уже прокладывал штурмовикам путь к позициям врага, разведанным накануне. Главное, что запомнилось капитану, — церковь. Она стояла в нейтральной зоне и была верным ориентиром. Когда белая колокольня прошла слева по борту, Суворов передал по радио: «Атака!».
«Ил'ы» сбросили бомбы и, накренив носы, ринулись в штурмовку. Под плоскостями виднелись воронки, над финскими позициями стлался дым. Даже в кабинах лётчики чувствовали терпкий запах гари. «Неплохо дали «пешки», — думал капитан и первым выхватил машину вверх.
Штурмовики стремительно неслись над финским передним краем, и уже через минуту новые воронки виднелись на земле, и свежие языки пламени поднимались над вражескими укреплениями.
*
ТРИ ДНЯ и три ночи только на пару часов смыкаются глаза лучшего летчика в полку — старшего лейтенанта Николая Добровольского. Утром он вернулся из пятой штурмовки. Это был очень трудный полёт. На рассвете по брезенту палатки били крупные капли дождя. Командир вызвал Добровольского и сказал: «Слетаешь в район ...«ярви».
Сколько их, этих «ярви», на территории озерного края?! Но лётчик сразу нашёл на карте названное озеро и попросил разрешения итти. Вдогонку полетели слова командира:
— Погода ухудшится — возвращайся...
— Это командир сказал на всякий случай, — улыбаясь, рассказывал нам Добровольский.
— Ведомого мне дали младшего лейтенанта Кузнецова. Мы вырулили, взлетели. 20 минут летим в дожде. Высотомер показывает 50 метров, а на территории есть холмы куда выше. Вверх пробиваться нельзя — дождь льёт, как из ведра. Вниз? Машина и так идёт по макушкам сосен! Того и гляди, врежешься. На тридцатой минуте полёта дождь остался позади. Мы пошли на бреющем, уже недалеко было моё «ярви», но в это время под плоскостью, на широкой ленте шоссе, я увидел финскую автоколонну. Чтобы финны не вздумали стрелять, я припугнул их пулемётной очередью, а затем вместе с Кузнецовым с правого разворота пошёл в атаку. Как дал в середину, гляжу — клочья летят! Кузнецов пристроился в хвост колонне. Две машины сразу запылали...
— Пошли дальше, к станции. Стоят открытые вагоны, вокруг финны копошатся, всё загромождено повозками. Ну, думаю, дадим «концерт»! Сбросили бомбы, — кони на дыбы, финны уткнулись головой в землю. Трудно передать, что там было. «Концерт» получился на славу!
— К аэродрому пришли вязко. Говорят, пронеслись на такой высоте, что у радистов с антенны слетели котелки, выставленные для просушки. Вот теперь мне «батя» и написал в планшет эту записку: «Высота — 300 метров. Приход и отход». Это для того, чтобы я ниже с боевого задания не возвращался.
Это был 198-й боевой вылет старшего лейтенанта. Войну он начал на дальнем бомбардировщике, а теперь лучше «Ильюшина» ему и машины не надо.
*
ПОСЛЕ Добровольского на штурмовку летал майор Зеленко. Он вёл восьмёрку «Ил’ов».
На одной станции тремя длинными цепочками стояли эшелоны. Финны хорошо камуфлировали вагоны под цвет железнодорожного полотна. Вокруг станции засверкали вспышки — били финские зенитки. Замыкающий «Ил» младшего лейтенанта Драчева ударил по зениткам в то время, как остальные обрушились огнём на станцию. Над эшелонами заклубился дым.
Когда лётчики возвратились из полёта, разгорелся спор. Кое-кто доказывал, что эшелоны пустые — ни одного взрыва не было! Однако осторожный Зеленко не торопился с ответом и молчал. Чутьё штурмовика никогда не обманывало его. Майор подошёл к начальнику штаба и тихо сказал: «Хорошо бы, товарищ начальник, туда ещё раз сходить. Я думаю, не зря пошлёте».
Несколькими минутами позже на ту станцию улетела эскадрилья старшего лейтенанта Агеева. Они увидели пожары. Лётчики с небольшой высоты обрушили бомбы. Ещё два огромных дымовых столба поднялись к небу. Пламя лизало камуфляж открытых платформ, и лётчики, стрелки отчётливо увидели остовы танков. «Ил’ы» не ушли от цели, пока не опустошили патронные ящики.
Так, прокладывая путь нашим наземным частям, нанося мощные удары по железнодорожным узлам, по коммуникациям, войскам и технике противника, наступают крылатые воины — ленинградские лётчики-штурмовики.
Лейтенант В. СМОЛИН.
