Источник: Финляндский вестник, №1, 30 сентября 1909 года.

Уже в течение более трех лет тянется процесс об убийстве Герценштейна, давая злым языкам пищу для нападок на кажущуюся медлительность финляндского судопроизводства.

На сколько основательно, однако, обвинение финляндского суда в волоките?

В пылу газетной полемики забыты, как некоторые тормозящие дело обстоятельства, имевшие место в настоящем процессе, так и самые особенности финляндского судопроизводства.

Чтобы судить об основательности упрека в медленном производстве настоящего дела, упрека, брошенного некоторыми органами печати и отдельными лицами по адресу финляндского суда, необходимо принять во внимание вышеприведенные факторы, столь легкомысленно игнорируемые обвиняющею стороною, и восстановить в памяти течение всего дела, многие обстоятельства которого уже перезабыты.

В памятный день 31 Июля 1906 г. в Териоках пал жертвой злодейского нападения профессор Герценштейн. Убийцам удалось скрыться, и так как никто из находившихся вблизи места преступления не мог сообщить точных сведений об обстоятельствах дела, на след преступников тотчас же напасть не удалось. Последовавшее на второй день, при производстве начатого полицейского дознания, задержание жандарма Териокской железнодорожной станции Запольскаго мало подвинуло дело. Запольский, отрицавший, несмотря на предъявленные ему некоторые улики, свое участие в совершенном преступлении, был отправлен сначала на гауптвахту в Выборг, а затем, как известно, был переведен на службу в Россию.

Дело возобновилось лишь по истечении шести месяцев, ввиду получения новых данных, бросавших свет на таинственное убийство в Териоках.

На основании поступившего доноса, Министр Юстиции сообшил Министру Статс Секретарю, что подозрение в совершении преступления падает на Ларечкина, Александрова и на лицо, носящее кличку Гамзея. Основанием для обвинения названных лиц послужили письменные показания Лаврова, Сорина и Романова.

Ходатайство о задержании заподозренных лиц, возбужденное судебными властями Финляндии, привело к аресту одного лишь Александрова. Уездный суд, рассмотрев в четырех заседаниях с 23 Января по 14 Апреля 1907 г. дело по обвинению Александрова в недонесении об известных ему приготовлениях к преступлению, приговорил его к пятимесячному тюремному заключению. Отсрочки дела были вызваны необходимостью вызова свидетелей из Империи и доставлением в финляндский суд сведений о судимости как обвиняемого Александрова, так и свидетелей.

В связи с приговором по делу Александрова в заседании 14 июня 1907 г. состоялось определение суда, которым признавалось невозможным дальнейшее расследование дела впредь до разыскания и привода в финляндский суд Ларечкина, Тополева, Половнева и Юскевича-Красковского или кого-либо из этих лиц. На этом же заседании состоялось определение суда о розыске и задержании поименованных лиц, проживавших в пределах Империи.

Назначенное на 2 Июня 1907 г. слушание дела задержанного 21 Мая в Империи и препровожденного в Выборгскую губернскую тюрьму Тополева было затем отложено на 25 Июля 1907 г. Новая отсрочка явилась следствием просьбы как обвинителя, так и самого обвиняемого и имела целью дать возможность сторонам представить новые доказательства.

Вторичное слушание дела состоялось 25 Июля 1907 г., причем объявление приговора, за неявкой некоторых свидетелей, было отложено на 24 Августа 1907 г., когда и состоялось определение уездного суда об освобождении Тополева из-под стражи. Новое слушание дела было назначено на 23 Октября 1907 г., ввиду недоставления в финляндский суд документов относительно прежнего поведения некоторых свидетелей.

Освобожденный из под стражи Тополев на заседание суда 25 Октября 1907 г. не явился и ввиду же отказа публичного обвинителя и поверенных пострадавшей стороны от своих требований в отношении Тополева, суд не счел нужным высказываться относительно его виновности, предложив публичному обвинителю возбудить обвинение в отношении других лиц, причастных к совершению преступления, по их задержании.

Долгое время дело остается без всякого движения в ожидании ареста заподозренных лиц.

Только в Июне 1908 г. явились новые обстоятельства, давшие возможность приступить к дальнейшему расследованию так называемого дела Герценштейна. 30 Июня 1908 г. лично явился к публичному обвинителю Половнев и заявил о желании снять с себя перед судом подозрение в совершении убийства в Териоках.

Дело Половнева, препровожденного в ожидании судебного следствия в губернскую тюрьму, слушалось на заседаниях 13 Августа, 9 Сентября, 29 Сентября и 15 Октября 1908 г. Отсрочки были вызваны теми же обстоятельствами, какие имели место в процессах по делам Александрова и Тополева.

Решением уездного суда на заседании 15 Октября 1908 г. Половнев был приговорен за участие в совершении убийства к заключению в смирительном доме сроком на б лет. Приговор, повергнутый на рассмотрение Императорского Гофгерихта, не был утвержден ввиду обнаруженной в судебном, следствии неполноты, и дело вновь было возвращено в уездный суд.

Следующие заседания уездного суда по этому дълу состоялись 25 Января, 25—26 Февраля, 26 Марта, 24 Апреля и 18 Мая 1909 г.

Приговором суда, вынесенным на последнем заседании и утвержденными Императорским Выборгским Гофгерихтом, Половнев был присужден к заключению в смирительном доме, сроком на 6 лет, с зачетом трех месяцев предварительного заключения.

Одно обстоятельство несомненной важности сыграло огромную роль в дальнейшем развитии настоящего процесса. При производстве предварительного следствия и судебного разбирательства возникло предположение, что как Александров, так и Половнев, не будучи инициаторами преступления, явились лишь грубым орудием в руках лиц замысливших коварное убийство. В пользу такого предположения говорила принадлежность обоих подсудимых к низшему классу, показания самих подсудимых, а также некоторые обстоятельства, обнаружившиеся при производстве судебного следствия.

Убийство Герценштейна, как удалось установить, было организовано группою лиц принадлежавших к обществу, именующему себя союзом русского народа.

Руководствуясь этими данными, уездный суд счел нужным вызвать для дачи показаний доктора Дубровина, как единственного руководителя всими делами союза в момент, относящийся ко времени совершения убийства.

Назначенный на 27 Июля 1909 г. допрос не состоялся вследствие неявки самого Дубровина в суд. Прибывшие в качестве уполномоченных присяжные поверенные Булацель из Спб. и Никитин из Москвы заявили, что Дубровин в финляндский суд никогда не явится и что нет достаточных оснований отвечать на обвинения председателя союза русского народа в инициативе совершенного преступления.

Новое слушание дела было назначено судом на 25 Августа 1909 г. Поводом к отсрочке явилась необходимость выслушать показания Пруссакова, Комисарова и других свидетелей, на чем настаивали публичный обвинитель и поверенный пострадавшей стороны Вебер.

На заседании суда 25 Августа 1909 г., ввиду совершенно неожиданно обнаружившихся из показаний одного обвиняемого новых данных в отношении Дубровина, а также ввиду того, что действовавший по поручению Дубровина присяжный поверенный Булацель не имел на представительство законной доверенности, состоялось определение суда о явке Дубровина на следующее заседание, назначенное на 22 Сентября 1909 г., под опасением заключения его под стражу. Показания, компрометирующие Дубровина, были даны представшим первый раз перед судом на заседании 25 Августа 1909 г. Ларечкиным, признавшим свою причастность к убийству. К Ларечкину, который лично явился 22 Августа 1909 г. в полицейскую камеру в Териоках, предъявлено обвинение в соучастии в совершении преступления. Но так как это обвинение могущее повлечь за собою смертную казнь явилось следствием его собственного признания, не подтвержденного другими обстоятельствами, то рассмотрение направленного против Ларечкина обвинения отложено на 22 Сентября 1909 г., дабы выслушать показания лиц, находившихся по близости от места совершения преступления: священника Вельтистова и чиновника Буткевича изъ С.-Петербурга.

На том же заседании 25 Августа 1909 г. предстал перед судом доставленный из России коллежский секретарь Юшкевич-Красковский, руководитель боевой дружины союза русского народа. Основанием для привлечения его к ответсвенности по настоящему делу явились показания, свидетельствующие о пребывании его в Териоках в момент совершения убийства вместе с Половневым и Ларечкиным, а также факт его поспешного удаления после совершения убийства не только изъ Териок, но даже из Спб., где он имел постоянное местожительство. На заседании 25 Августа 1909 г. он обратился к суду с просьбой вызвать и допросить указанных им новых свидетелей. Просьба его была уважена и послужила также одним из поводов к отсрочке дела.

Как видно из вышеприведенного краткого изложения судопроизводства по делу об убийстве Герценштейна, отсрочки дела должны быть приписаны в большинстве, случаев тем затруднениям, с которыми был сопряжен вызов в финляндский суд обвиняемых и проживаюших в Империи свидетелей, а также необходимостью получения сведений из России о судимости и прежнем поведении причастных к процессу лиц. Постановление уездного суда о задержании Ларичкина, Тополева, Половнева и Юшкевича-Красковского состоялось еще в первой стадии процесса в связи с объявлением приговора по делу Александрова 14 апреля 1907 г. Осуществить это постановление удалось спустя месяц лишь в отношении одного Тополева. После отказа поверенного пострадавшей стороны от обвинения Тополева, суд, со своей стороны, не счел нужным высказываться относительно его роли в настоящем процессе, и дело, вследствие неразыскания имперскими властями остальных обвиняемых, оставалось без движения до 30 Июня 1908 г, когда Половнев добровольно явился к финляндским властям.

Далее, после утверждения Гофгерихтом приговора по делу Половнева, дальнейшее производство опять было остановлено до того момента, когда явилась возможность выслушать представленные через поверенных показания доктора Дубровина.

К этому времени, однако, как известно, ни Ларичкин ни Юшкевич-Красковский не предстали перед судом; впервые фигурировали они лишь в заседании 25 Августа 1909 г., которое также закончилось отсрочкой нового разбирательства дела до 22 Сентября 1909 г.

Кроме вышеприведенных обстоятельств, объясняющих в значительной степени медленность судопроизводства по делу Герценштейна, необходимо принять во внимание некоторые процессуальные особенности, характерные для финляндского судопроизводства вообще.

Отсутствие в Финляндии институтов следственной власти, задачею которых является производство предварительного дознания, имеет следствием то обстоятельство, что производство этого предвавительного дознания включается в обязанности того же суда, который решает дело. Единственным органом следственной власти является публичный обвинитель, функции которого до некоторой степени аналогичны функциям судебных следователей у нас в России. Нужно, однако, сказать, что, вследствие низкой степени развития обвинительной власти, предварительное следствие редко дает достаточный материал для решения дела. В приложении к настоящему процессу указанная особенность финляндского судопроизводства представляла не малый тормоз в деле надлежащего направления судебного разбирательства.

В заключение скажем, что трехлетний срок течения судебного процесса не является исключением в судебной практике как русского судопроизводства, так и судопроизводства западных государств. Можно привести длинный ряд процессов как у нас (слушавшееся напр. 21 сентября 1909 г. в Спб. Окружном Суде дело Корелякова), так и заграницей (дело Штейнгель в Париже, Альберти в Дании и др.), совершенно аналогичных данному в смысле интенсивности судебного производства.

Обвинение финляндского суда в затягивании настоящего процесса, высказанное некоторыми органами печати, имеет столько же оснований, как и обвинение того же суда в желании использовать пикантные подробности убийства в Териоках в неблагоприятном для истинно русских людей смысле. Последннее обвинение, очевидно, также не может иметь места ввиду ясных тенденций финляндского суда видеть в данном процессе лишь наличность моментов уголовного характера.

Истинная подкладка этих газетных выступлений, не выдерживающих ни малейшей критики, слишком очевидна для того, чтобы с нею серьезно считаться.

Будем надеяться, что при содействии имперских властей в деле своевременной доставки обвиняемых в финляндский суд, надлежащее разрешение этим судом томительного процесса не заставит себя долго ждать.