Источник: © С. Марков, 2017. Воспоминания написаны специально для сайта Ristikivi.spb.ru

Рощинские будни

Рощинское бытие следовало бы разделить на две неравные части: дачный сезон, когда население поселка удваивалось, если не утраивалось, и более длительный осенне-зимне-весенний период, который можно назвать депрессивным. В первом случае улицы, пляжи, места отдыха, магазины наполнялись народом, из пионерлагерей доносились бодрые, жизнеутверждающие песни, настраивающие на оптимистический лад. Во втором, с наступлением сезона дождей, белых мух, слякоти и свинцового неба все как бы замирало и стагнировало: работа-школа-магазин-дом и так далее по замкнутому кругу.

Между местными детьми и летними дачниками, в общем и целом, отношения были нормальными, хорошими, местами даже дружескими. Это было взаимно заинтересованное слияние, когда одна сторона что-то давала другой, получая, в свою очередь, нечто необходимое для себя. Городские были интеллектуально лучше развиты, больше знали, кое-что лучше умели (играть в футбол, пинг-понг, на гитаре). Они прибывали из другой цивилизации со своим багажом знаний и умений, встречали радушное отношение и покровительство со стороны адекватных аборигенов.

В летний период основными занятиями были купание на целый день (начинали рано, чуть ли не с 1 мая, а уж с 9-го - это как правило), рыбалка: свидетельствую, что до 1970-го Рощинское озеро и Рощинка кишели рыбой и у моста, у плотины место свободное было трудно найти, начиная с 4-5 часов утра; когда в начале мая шел язь аналогичные проблемы с выбором места были у точки сброса воды из шлюза ГЭС и ниже по течению, вплоть до "Больницы", места занимались с ночи.

Электростанция в 1960-е годы еще функционировала: регулярно проводились профилактические работы на запорных устройствах шлюза, ведущего в машинный зал, и водосброса; внутри постоянно стоял характерный гул работающих механизмов (турбины); дежурные по ночам, когда шел язь, кидали в воду провод высокого напряжения и кратковременно включали рубильник, а их подельники ниже по течению разбегались от установленных мереж, по прошествии оговоренного времени рубильник выключался, а подельники кидались к своим мережам и пожинали плоды работы электрического тока.

Раки, миноги из Рощинки добывались в весьма солидных объемах, в изобилии были щука, окунь, уклейка всякая другая плотва с ершами, попадались форель и налим. В 1967 году Александр Иванович Попов, один из первых советских переселенцев, до выхода на пенсию занимавший должность лесничего (он был известен своей страстью к рыбалке и считался заслуженным авторитетом в этой области), на мелководье в заводине около стрельбища (оно находилось на правом берегу между первой и второй излучинами реки, под площадкой, на которой был расположен старый лесхоз, а при финнах - лесопилка) ведром поймал лосося на 7,5 кг. Конечно, не как у В. П. Семенова-Тян-Шанского в рассказе о райволовских рыбалках в 1910-1912 годах, но все же. Теперь это только в воспоминаниях тех, кому хорошо за шестьдесят.

Всевозможные игры вроде футбола, казаков и пряток, и спонтанные экспедиции на "линию Маннергейма", как тогда ошибочно называли линию VT (асфальт на цвелодубовской дороге заканчивался за "Академией" далее был грейдер; артефактов тогда было более чем достаточно, даже не надо было удаляться далее 3-4 км, а уж на 5-7 км этого добра и остатков фортификации было немерено).

Легенды, связанные с военной историей и достойные детального разбора, припомнить трудно. Побывавшим на линии VT, было ясно, что никаких подземных этажей и тайных ходов в этих сооружениях не было, и врать не имело смысла. Несколько примеров все же приведу. Так рассказывали о танке на дне Рощинского озера. Самое глубокое место, как раз напротив "спасалки" (спасательной станции), туда легендой и определили танк. Позднее, призадумавшись, пришел к выводу, что танку во время Зимней войны в этом месте делать было абсолютно нечего, а стало быть, его там и нет. Один местный житель, которого мальчиком привезли в 1945-м в Райволу, рассказывал, что тогда опасались ходить в лес далее мест где сейчас СХТ и ДОЛ РАН или отель "Райвола" - боялись финских партизан-диверсантов; а мой одноклассник с 5-го класса, А. Карвонен, семья которого проживала на хуторе Озерки (примерно посередине между Рощино и Первомайским), уверял, что к его отцу ночью несколько раз приходили вооруженные люди, которые днем прячутся в тайном бункере где-то около оз. Звездочка (Затейливое).

Применительно к лету 1965 (1964) года можно отметить многочасовые, изнурительные очереди за хлебом (результат кукурузной политики партии и правительства). Хлеб был только белый из американской муки, но вкусный, не то что батон за 9 коп. В Рощино была своя пекарня, примерно там, где сейчас газовая служба. Продукция была так себе, поэтому рощинцы при случае, бывая в "городе", баловали себя ленинградским ржаным круглым (14 коп.) или халой (22 коп.). Эти изделия можно было приобрести и в Зеленогорске.

Так как с 1964-го по 1970-й я был регулярным посетителем детской библиотеки, утверждаю, что аншлага там никогда не наблюдалось, один-два человека через два раза на третий. Но и набор был специфический: "Витя Малеев", "Васек Трубачев", "Тимур и его команда" и другая аналогичная литература для внеклассного чтения, все в этом роде. Должен признать, что когда библиотекарь видела мои затруднения с выбором книг, то задавала наводящие вопросы и подбирала нечто, что было по-настоящему интересно (например,"Хинельские походы" или "Дело было под Ровно", "Брестская крепость"). А однажды предложила мне фолиант Л. П. Сабанеева о русской рыбалке, которого мне хватило на несколько месяцев интенсивного чтения с конспектированием.

Угол у входа в библиотеку занимала печь, стенка которой была покрыта белым кафелем. В морозы печь топилась и было тепло. На втором этаже стояло пианино, летом там функционировал музыкальный кружок. Как занесли на второй этаж пианино - загадка, ибо лесенка, ведущая туда, была крутой и очень узкой. Занятия кружка рисования также проводились в библиотеке. Там я узнал от нашего учителя рисования, что "серебристая акварельная краска" из моего чудесного набора "годится только для раскраски крестов на кладбище".

Со стороны озера на границе участка была выложена стенка из гранитных тесаных блоков, имелись стальные кольца для привязывания лодок. Озеро в этом месте образует заливчик, в то время называемый "лягушатник", там было ровное песчаное дно, небольшая (1-1,5 м) глубина, и здесь любила купаться детвора.

Про Тома Сойера и Геккельбери Финна, Зеппа Стумпа и героев Джека Лондона мне повезло узнать не от школьной учительницы литературы и библиотекаря, а от бабушки моего закадычного друга (с 1957 г. по сей день) дачника, выпускницы Смольного института, иногда в нашем присутствии разговаривавшей с дедушкой на французском.

География повседневности

Торговая сеть не была разветвленной и была свободной от элементов нездоровой конкуренции, контролировалась и объединялась надстройкой всего этого: РАЙПО.

Продуктовые: 11-й (напротив стадиона), 12-й (в обиходе "под милицией", т.к. на 2 этаже было отделение), дэвовский (где было ДЭУ и кольцо 103-го - позже 303-го - автобуса), "курортный" (во дворе двухэтажки рядом с 11-м, что напротив автобусной остановки), привокзальный, верхнерощинский (на перекрестке ул. Шалавина - тогда Колхозной - и Вокзальной) и два ларька в том месте, где до войны стояла церковь.

Ввиду тотального дефицита и скудости ассортимента, очереди различной протяженности во времени и пространстве были практически всегда и везде.

Можно сказать, что ничего не сказать, если начинать сравнивать в 60-х прилавок рощинского магазина и Елисеевского в Ленинграде, где хоть можно было посмотреть, как выглядит колбаса, неважно какая. Даже витрины-прилавки зеленогорского привокзального гастронома выглядели значительно представительней с развесной черной икрой по 16(!) руб./кг, а красной - по девять.

"Старый рынок" располагался на территории вдоль ул. Связи между пересечениями этой улицы с переулками Связи и Красноармейским. Здесь имелся длинный деревянный открытый навес с прилавками и кирпичный домик, где одно время торговали молочными продуктами: молоко, сметана, творог. Внутренние стены были отделаны белой кафельной плиткой, прилавки имели мраморные столешницы. Впоследствии торговля молочной продукцией сошла на нет и здание перепрофилировалось в приемный пункт стеклотары. Сезонная торговля овощами и корнеплодами, иногда грибами и ягодами в открытом навесе тоже как-то быстро сошла на нет и при единственном работающем пункте приёма стеклотары это место стало специфически злачным, что в значительной степени осложнило жизнь жителей домов по улице Связи.

В нулевых исчезло все, территория перешла в частные руки, появились внушительный забор по периметру и пара солидных коттеджей.

Привозная торговля в виде автобочек с квасом - это была фирменная черта Рощино и конкретно крупяного завода, где производился и разливался квас. Квас действительно был необыкновенно вкусным, холодным и недорогим: маленькая (0,25 л.) кружка - 3 копейки; большая (0,5) - 6 коп. Всегда к ним стояла быстро двигавшаяся очередь, половина которой была с бидончиками 1-3 л. Такого вкусного кваса нигде больше не встречал. То, что сейчас под видом кваса продают в пластиковых бутылках, - жалкая пародия на квас Рощинского крупяного завода. Была молва, что высокие качества этого напитка определялись свойствами рощинской артезианской воды и рецептурой, найденной при захвате завода в 1939-м.

Промтоварный - там сейчас отделение Выборгбанка. Хозмаг - на своем месте, правда, разбух с тех пор раза в два по площади. Керосиновая лавка в начале ул. Филиппова, через дорогу напротив - отделение связи (затем переехало в большой дом рядом с пожарной частью, там же оказался и узел связи). Книжный магазин с канцелярскими товарами на тропе, которая по диагонали пересекала стадион от Советской улицы к ДК.

Госбанк, кредитное учреждение и сберкасса были всегда в старинном доме напротив продуктового 12-го.

В избе, которая располагалась там, где сейчас парковка перед Домом Быта, на первом этаже парикмахерская, на втором - индивидуальный пошив при одном закройщике Славике-инвалиде.

Баня была знатная, на берегу речки, ниже по течению относительно ГЭС, довоенной постройки, при ней буфет с лимонадом и разливным бочковым пивом, но и очереди помыться были тоже знатные, ибо практически ни у кого личной частной баньки не было; тогда строго было с постройкой дополнительных сооружений на выделенном участке. (Отцу пришлось разобрать сруб, почти готовой баньки, когда кто-то настучал в поселковый совет).

Надо отметить еще две важные "точки притяжения": ДК и кинотеатр "Смена" на Озерной улице. И там и там крутили кино. В ДК по субботам были танцы вначале под пластинки на радиоле, позднее под самодеятельный инструментальный ансамбль с тремя самодельными электрогитарами, без барабана и без вокала. А до этого при ДК был небольшой духовой оркестр, который играл не только на танцах, но и на похоронах, а также на торжественных мероприятиях по случаю Дня Победы, например. Отдых по субботам в ДК был, как правило, экстремальным, но это считалось обычным делом, в порядке вещей. (Пишущему эти строки при попытке самого первого посещения (10 класс, 1970 год) дали в нос и порвали пиджак непосредственно перед входом в этот очаг культуры. Даже потанцевать в этот томный вечер не получилось.

На рощинских танцах нетрезвыми в разной степени были практически все кавалеры и некоторые продвинутые дамы. Оркестранты после "перерыва" едва стояли на ногах, и из-за этого танцевальные вечера зачастую оказывались скомканными и заканчивались под магнитофон. Входной билет как-никак стоил 60 копеек и просто закруглить мероприятие заведующая не решалась.

Кинотеатр "Смена" являлся культовым местом, капищем, для рощинских любителей кино. В дни проката фильмов типа "Анжелика", "Фанфан-тюльпан", про мушкетеров, "Фантомаса" во всех версиях и даже "Человек-амфибия" здесь творился самый настоящий ажиотаж с заниманием очереди задолго до открытия кассы. Надо ли рассказывать, что происходило в дни показа (1966 г.) "Великолепная семерка"?

В "Смене" я посмотрел в первый раз такие фильмы как "Рукопись, найденная в Сарагосе" и "Обыкновенный фашизм", "Мужчина и Женщина". Фильмы с ограничением по возрасту (до 16-ти) пользовались еще большей популярностью и требовали от представителей ущемляемой части аудитории большой ловкости, сноровки и находчивости, чтобы купить билет и проникнуть в кинозал.

Нельзя не упомянуть рощинскую столовую (сейчас в этом здании магазин "Дикси"), к сожалению, приказавшую жить к середине 2000-х. Там, кроме всего прочего, готовились школьные обеды и завтраки, и, следует отметить, они были недорогими и очень вкусными. В дачный период столовая пользовалась бешеной и заслуженной популярностью как у дачников, так и в любое другое время у тех, кто не умел, не хотел, не мог или ленился готовить дома: обеды на дом отпускались в свою посуду с десятипроцентной скидкой.

Рощинская местная микротопонимика была представлена следующими названиями:

"Яма" - район барачной застройки на берегу Рощинки внизу под фабрикой игрушек.

"Бараки" - четыре барака в конце Пионерской ул., у "старого стадиона".

"Военкомат" - небольшая застройка на Заречной ул. перед "Больницей", где в бытность Рощино райцентром был военкомат, а потом из этого большого дома сделали натуральную "воронью слободку", ну и фавелы по периметру.

"Белая дача" - старинный особняк на ул. Кирова, у главного пляжа со "спасалкой". Вниз от дороги к воде вела широкая деревянная лестница.

"Зорино" - пляж в конце оврага, ведущего к воде от мемориала павшим героям. Это сейчас в этом овраге запустение и помойка, а в 60-х здесь была самая настоящая лыжная "мекка", куда в выходные стекались со всего Рощино ребятишки с утра пораньше, а уходили полностью изможденными в темноте, и на негнущихся ногах.

"Горелая поляна" - на правом берегу Рощинки за "Больницей" внизу под крутым обрывом.

"Финский фонтан" - место, перед противотанковыми надолбами у дороги на Мухино, там где линия VT делает поворот на север к Куутерселькя. Почему фонтан - неведомо, может, это связано с тем, что здесь когда-то был финский хутор, и финнами было облагорожено устье ручья, впадающего в этом месте в Рощинку.

"Академия" - территория п/л Академии Наук, там вплоть до начала 70-х можно было собрать богатый урожай белых грибов.

"Верблюд" - одногорбый склон в овраге на просеке, ведущей от "Академии" на запад в направлении метеостанции. Зимой культовое место лыжников-дачников, одно время имелся небольшой трамплин.

"Дача адмирала Макарова" - нас из детского сада как-то летом перед самой школой водили туда на прогулку типа "поход". Отчетливо помню, как из-под оборванного руками с бруствера окопчика дерна посыпались новенькие на вид винтовочные патроны. Там, на берегу озера, которое сейчас Белец, и находился п/л "Костер", где в августе 1941 был разбит застигнутый при отступлении отряд РККА. Пацаны, жившие в фавелах в районе между Красной и Тракторной улицами, и их друзья с Верхнего Рощино частенько наведывались (по их словам) на "макарову дачу" с целью разжиться этими артефактами, чтобы впоследствии покидать их в костер и посмотреть, что будет.

Из прозвищ заведений можно привести "Исаакиевский собор" - привокзальный шалман, буфетчицей в котором была несравненная и бессменная Вера Исааковна, буфетчица, легендарная женщина, которая на протяжении долгих лет торговала пивом, бормотухой и сопутствующими товарами типа плавленый сырок, конфетка, бутербродик с килькой и т.п. в разных злачных местах поселка: в буфетах столовой и бани; в ларьке под условным названием "березки" напротив столовой по другую сторону Советской улицы; в привокзальном шалмане (это был уже целый павильон на 15-20 персон); в пивном ларьке при столовой, в загончике; и возможно еще где, не до конца в курсе. Местные алкаши относились к ней с пиететом и уважением, так как она могла войти в положение и отпустить постоянному клиенту напитки в долг, под честное благородное слово. И, в самом деле, не вернуть Исаковне долг считалось страшным и подлым преступлением и даже распоследний алкаш не мог себе этого позволить. Порядок в целом поддерживался, эксцессов при ней особых не было, а была атмосфера добродушия и гармонии, что, полагаю, во многом зависело от ее ауры.

Сейчас обычаи периода 1968-1977 годов кажутся дикими и запредельными (в 1977-м я закончил институт, женился, стал жить и работать в Ленинграде). Тогда Вера Исаковна разливала портвейн и вермут в пивные кружки и бидончики, пиво в трехлитровые банки. Вера Исаковна уважала также права старших школьников на приобщение к взрослой жизни путем принятия на грудь пива в сочетании с креплеными винами. В "курортном" и верхнерощинском продмагах старшим школьникам продавали бормотуху, дешевые сухие вина и аперитивы, а также табачные изделия.

Пили много, сейчас этого нет; повысилась культура как пития, так и обслуживания, а следом понизились объёмы потребления. Нет ажиотажа типа "в 11-й тринадцатый партейный завезли! давай скорее, а то очередь!". Да и постепенно отобрались в лучший мир наиболее рьяные почитатели Бахуса, не оставив потомства.

Рощинские праздники

Для Рощино 9 мая во все советские времена был главным праздничным днем, по-настоящему красивым, хорошо организованным и очень торжественным. Это был действительно общий для всех жителей праздник.

Не важно, что многочисленные тогда, увешанные орденами и медалями ветераны, выступая по очереди с импровизированной трибуны (кузов грузовика в цветах, флагах, лентах) в своих речах говорили в том числе об "освобождении Рощино". В смысл этих слов никто особо не вникал. Главное заключалось в том, что этот праздник действительно ОБЪЕДИНЯЛ!

Само-собой, было задействовано до полувзвода солдат в парадной форме (из строительной в/ч за кладбищем), пятикратные залпы из карабинов в память павших героев. Далее песни военных лет в исполнении женщин-ветеранов и активисток под аккомпанемент аккордеона учителя пения или Олега Матренцева, аккордеониста-виртуоза и импровизатора, на протяжении уже трех-четырех десятков лет приглашаемого на все мероприятия, требующие музыкального сопровождения, и танцы, показательные миниатюры школьников... Словом, атмосфера была праздничной.

Большего энтузиазма при проведении других праздников, пожалуй, не было.

Выборы кандидатов в депутаты ВС СССР и местные органы народной власти, тоже сопровождались размашистыми гуляниями и концертными программами, но все-таки уровень был пониже, хотя на площади перед избирательным участком (в доме культуры) выставлялись столы с яствами и напитками; почти как "шведские", с той разницей, что человек угощался не сам, а с руки специально приставленной работницы общепита или торговли.

В ряду проведения праздничных мероприятий в памяти особо отложилось торжественное шествие пионерских колонн по Советской улице к мемориалу Павших Героев. Это было очень эффектно: летний вечер, длинная-предлинная, строгая, ровная (сборная со всех лагерей) колонна пионеров в парадной форме, впереди небольшой отряд барабанщиков и, прямо в движении, четкая, прекрасно отрепетированная, слышная на той стороне озера, барабанная дробь. Красиво и эффектно. Один раз.

Открытие памятника Сёдергран также было ярким событием, и его я с 6 лет довольно хорошо помню. Довольно хмурый, слякотный день на исходе зимы, два диковинных автобуса, необычно одетые люди, говорящие на непонятном языке. Флаги, небольшой митинг. Скромно, и, вместе с тем деловито, обстоятельно и торжественно.

Близко было не подойти, но понимание того, что происходит что-то важное было полным.

Затем, даже многие дни спустя, специально ходили смотреть на инородный монумент, высоко оценивали добротность материала, качество изготовления и обработки. Как уже говорилось, на углу Советской и дороги вниз к мосту, стояли два ларька-близнеца с характерным для "выпить-закусить" ассортиментом. Между ними и памятником - кусты, где фактически была распивочная (не было на тот момент в Рощино заведения по этой тематике). Так вот, место, где у памятника поэтессе, ни разу не подвергалось осквернению или кощунственному замусориванию.

И только спустя годы довелось узнать, что здесь до 1939 года располагались церковь и кладбище. Большевики уничтожили все следы и старательно заровняли их не только в ландшафте, но и в сознании переселенцев. Но, видимо, оказалось, что место намоленное, не сподобились его застроить и загадить, идет возвращение на круги своя, возводится храм. И поэтессе теперь спокойнее.

К вопросу о том, знали ли местные жители кто такая Эдит Сёдергран и знакомы ли были с ее творчеством, без всяких колебаний отвечаю: об этом не могло идти речи. Эти вопросы истории конкретного населенного пункта тщательно обходились и замалчивались, будто бы история Рощино начинается с 1948 года, а то что было до этого - это с каким-то другим населенным пунктом и к истории Рощино отношения не имеет. Хотя некая избирательность все-таки присутствовала: в связи с наличием поблизости корабельной рощи, заложенной Петром Великим объяснялось, как Райвола переименовалась в Рощино.

Мало того, о событиях 1939-1940, 1941 и 1944 гг. в этих местах никто ничего никогда никому не рассказывал, как будто ничего и не было. "Ну напали финны с немцами в 41-м, прогнали их в 1944-м (при этом никаких упоминаний о сражениях при Куутерселькя и Сийранмяки).

А о гражданской войне в этих местах вообще ни малейшей информации тогда не было. Вот такое краеведение тогда исповедовалось.

Школа

Приводя здесь воспоминания о рощинском периоде жизни, абсолютно невозможно обойти вниманием и не сказать несколько слов о рощинском народном образовании. Ведь у каждого человека с 7 до 15 или 17 лет, с 8:00 до 14(16):00, каждый день с 1 сентября по 30 мая, школа занимает основное, если не главное, место в процессе становления, оставляет свой неизгладимый след в личности каждого, вне зависимости от того хочет он этого или нет.

В 60-х рощинское народное образование было представлено поначалу "старой" школой на Верхнем Рощино. Об этой школе опубликован замечательный текст бывшей ее ученицы Ольги Леонидовны, дочери замечательного Леонида Ивановича Тараканова, учителя рисования, черчения, географии, которого мне тоже привелось хорошо запомнить.

Вторая школа - большая, кирпичная, двухэтажная, но без спортзала - располагалась между Садовой и Социалистической улицей. Мне довелось там учиться весь первый класс в сочетании с группой продлённого дня, и, видимо, из-за перехода из одного формата в другой (из дошкольника в школьника), это было трудное время.

В 1962 году была введена в эксплуатацию "новая школа" - десятилетка и часть классов с литерами А и Б переехали в новый дом, а В и Г продолжили образование в этой школе, которая сделалась восьмилеткой и ковала кадры для ПТУ.

Где-то в конце 60-х эта школа закрылась, а новая стала функционировать в две смены.

Было ещё одно учебное заведение - это интернат. Здесь на учебной неделе жили ученики из близлежащих и удаленных поселений, в которых не было школы. Это солидное здание финской постройки (бывшая финская народная школа) располагалось на противоположной от "старой" школы стороне улицы Верхнее Рощино, чуть западнее и в том месте, где начинается склон верхнерощинской горы.

При этом здании находился школьный садово-огородный участок, где каждый ученик должен был в течение двух первых месяцев летних каникул отработать энное количество заранее установленных трудовых часов. Принудительно-трудовая повинность без каких-либо внятных поставленных задач, целей и стимулов. Отбывалась эта повинность соответствующим образом. Здесь по большей части учились филонить и халтурить, нежели вникать, приобщаться и получать навыки работы на земле.

Что я могу сказать о рощинской школе тех лет?

Я бесконечно ей благодарен за то, что она мне дала. Кланяюсь в пояс до земли всему педагогическому коллективу и каждому учителю в отдельности, тем, кто с нами работал тогда. По прошествии многих лет возможно удалось осмыслить и понять, какой титанический труд в этом был, сколько энергии и здоровья они тратили каждый день, приходя в класс на свой урок, отдавая при этом все силы и знания в попытках научить нас чему-нибудь.

Сельская школа - это немного сумасшедший дом, где далеко не каждый ученик прилежен и стремится к знаниям, или хотя бы управляем и адекватен, или страдает недостатком энергии. Работать в такой школе - настоящий героизм плюс призвание. И все без исключения учителя рощинской школы, которых я знал и помню, обладали этими качествами в полной мере.

Что касается уровня обучения, то, как показывала практика, он был как бы средним. Те ребята из Победы или Каннельярви с Кирилловским, отучившиеся в тамошних восьмилетках и поступившие в рощинскую школу для получения десятилетнего образования, обладали куда более скудным багажом знаний. Хотя там, откуда они прибыли, их наверняка считали перспективными.

Мне удалось поступить с первого раза на электромеханический факультет Ленинградского политехнического института, но ступеньку в разнице уровней подготовленности городских абитуриентов и моей я почувствовал сразу, чувствительно ударившись об неё. Пришлось изрядно поднапрячься, чтобы догнать.

Вместе с тем, должен заметить, что, не познакомив меня с азами дифференциального исчисления и не показав, как решать задачи в полярной системе координат, школа дала взамен нечто другое, и, может быть, более важное: здесь в большом почёте был спорт, особенно лыжи и баскетбол. Спортивным мероприятиям придавалось огромное значение, их проведение было настоящим массовым праздником. Те, кого физруки при тесном взаимодействии с классными руководителями, отвадили от улицы и привадили к занятию спортом, со временем стали показывать выдающиеся результаты не только на районном, но и на областном, а то и союзном уровне.

Рощинского лыжника можно было запросто встретить в Кавголово и Токсово на лыжных базах СКА или института Лесгафта. А чужие там тогда не ходили.

В 9-м классе у меня, как и у ещё нескольких человек, уже был 1-й взрослый разряд по лыжным гонкам. Заслуга школы в этом огромна. Это обстоятельство позволило мне при критически низком количестве набранных баллов на вступительном экзамене в ЛПИ пройти дальше. Зачетная книжка спортсмена и несколько почетных грамот за призовые места на серьёзных соревнованиях сыграли в этом свою роль.

Ещё один важный, на мой взгляд, момент: в рощинской школе было прекрасно поставлено автодело, был прекрасно, с любовью, оборудован автокласс и грузовик ГАЗ-51, на котором мы в старших классах начали приобщаться к мужской работе. Было по-настоящему интересно и захватывающе. Многим из нас в дальнейшем пригодились навыки и знания, приобретённые в автоклассе и кабине грузовика. Так что школа, как могла, сделала своё дело, дав мне то, что в дальнейшем действительно пригодилось по жизни.

В то же время приходится помнить, что именно в рощинской школе у меня развилось стойкое отвращение к классической русской литературе из-за нудных бесконечных разборов "образов Печорина, Чацкого, Онегина, Базарова, Пьера Безухова, Свидригайлова и героинь А. Н. Островского. Тогда уже тянуло к Куприну, Гаршину, Есенину. Можно сказать, что отвращение к Гоголю с его "Мертвыми душами" из-за бесконечных разборов образов героев этого романа, удалось преодолеть только после цикла "Вечера на хуторе близ Диканьки", с прочтением "Вия", но этого школа не давала. То же самое относительно романа Горького "Мать": от разбора образов Павла и матери Ниловны тошнило долго, запомнились только имена. Как и у всех перечисленных выше.

Ну и зачем все это несмышлёным балбесам и шалопаям, что с этим делать по жизни? В этом смысле рощинская школа была неоригинальной, с чертами, присущими обычной советской школе, перед которой партия поставила задачу обучения и воспитания строителей коммунизма и от программы отступать было нельзя.

Тогда с этим было строго.

Заключение

С тех прошло много лет и в Рощинке утекло много воды. Рощино кардинальным образом переменилось: стало респектабельнее, комфортнее, ухоженнее, наряднее. Это не может не радовать человека, пожившего в Рощино с конца 50-х и имеющего возможность наблюдать эти значительные перемены к лучшему. Это настраивает на оптимистический лад, тем более, если использовать при прогнозах развития математический метод под названием "экстраполяция тенденций".

Вместе с тем, немного грустно, что того Рощино, где прошли детские годы, отрочество, юность, где был знаком каждый закоулок, кустик, овражек, закуток, прочие достопримечательности и складки местности, где тогда чувствовал себя "как рыба в воде", больше нет. Но ведь это естественно, с этим ничего не поделаешь, и это следует принять как должное.